Коза отпущения - Страница 40

– Все это верно, – согласился Артем. – Но я сюда приехал на два месяца, так? И я их доработаю. Срываться и плевать вам в кашу я не буду.

Артем уже не верил, что Мурзук, показывая кассету с его репризами всем заграничным импрессарио подряд, набредет на приличный контракт. Пока лучшее, что ему попалось – это работа на пароме, то ли шведском, то ли каком-то еще. Клоун на пароме, затыкающий дырки в программе дешевенького варьете, – этого еще взрослому человеку недоставало!

– Плевать в кашу и не надо, – согласился директор. – Я сам позвоню в главк и проверю, что это за Дания и что за цирк.

– Я не верю, что ради него стоит паковать чемоданы, – успокоил директора Артем. Он посмотрел на директорский сейф – сейф был, видать, дореволюционный, двухэтажный, и вскрыть его можно было разве что динамитом. Артем слыхал жуткую историю, как грабители, не сладив с сейфом одной фирмы, выволокли его в окно и на веревках подняли на крышу. Хотел бы он видеть, как поедет на крышу эта крепостная башня!

Артем сочинил довольно забавное послание тому следователю, который вел дело Инессы. Теперь вполне можно было его вынуть и уничтожить. Ситуация прояснилась. Искать доказательства, опрашивать свидетелей и изучать отпечатки пальцев – это уже забота милиции. Но вот донесут ли Черенков с Кареевым то, что раскопал для них Артем, до милиции?

Так что Артем не поддался первому порыву, несомненно, хорошему, и не стал забирать свой конверт из директорского сейфа. Пусть лежит, кушать не просит.

Теперь следовало бы дойти наконец до вахтерши и извиниться, но это уже вылетело у Артема из головы. Он отправился во двор.

Цирковой двор – это вавилонское столпотворение в миниатюре. Во всяком случае, порядка ровно столько же. Здесь хранится багаж артистов Колецких, которые, по непроверенным данным, давно вышли на пенсию и поселились на даче. Здесь бродят косяки крыс и отары кошек. И те и другие обитают под навесом, где свалены тюки сена и соломы. Здесь ржавеют останки сваренного из толстенных прутьев сквозного шара, по которому изнутри носились мотоциклисты Синякины, а под шаром стоит ящик с никелированными железками, который уже второй год не может найти в просторах Российской империи эквилибрист Орехов. Здесь выгуливают собак, лошадей, ишаков, лам, верблюдов, гепардов, слонят, медведей, и только чудом дело еще не дошло до кровопролития.

Время от времени приходит директор и устраивает шум, потому что двор забит личным транспортом артистов. Выясняется, что всем по очереди он ответил на униженные просьбы согласием, только напрочь позабыл, когда и как это было…

В это вавилонское столпотворение и ввинтился Артем. В самом дальнем углу он отыскал свой «фордик». Машина стояла и молчала – возился с ней сегодня кто, не возился? На ходу она, или как? Артем закоулками пошел на конюшню – разбираться. Там, на конюшне, постоянно кто-то хозяйничал, там знали, что весь день творится во дворе.

Оказалось – инспектор манежа с Колькой Полуниным часа два ковырялись в машине и вроде собираются предъявлять Артему целый счет – что-то такое они доставали из своих запасов и засунули в «фордик». А Аргошку во дворе не видели, хотя какая-то женщина с бархатным горшком на голове вроде мелькнула.

Артем посмотрел на часы. Время до представления еще было. Он открыл машину и убедился, что приятели даже бензином с ним поделились. То есть, наверняка уже оба сидели в закутке Романа Анатольевича, точили лясы и ждали Артема с коньяком.

Куда могла деваться Катька? Куда за ней, дурехой, ехать?

Не машина тебе, старому дураку, сейчас нужна, а телефон – сказал себе Артем. Хорошая штука – мобильник… Нужен хотя бы телефон на проходной и номер Надьки Угрюмовой. Гридман его не даст, Гридман пошлет… А кто даст?

Артем задумался. Он совершенно не мог вспомнить эту самую Надьку. Когда женщина из «Астрала» назвалась Надеждой, он был в большом затруднении…

Одиннадцать лет назад он обратил свое мужское внимание на хорошенькую Катю, отметил достоинства Инессы, понравилась ему и круглолицая Света, их он помнил, еще какие-то лица на снимках вызвали забавные воспоминания…

Надя на тех снимках оказалось какой-то чужой.

Когда Маркиз привел Артема в свой коллективчик, молодежь приняла его не сразу. Он показывал традиционную пантомиму, столетней давности этюды. А Маркиз забил им головы самовыражением и еще какой-то ахинеей. Недели через полторы Артем уже спорил с этой компанией на равных, к нему уже обращались на «ты». Обратилась ли к нему хоть однажды Надя? Он не мог вспомнить ни лица, ни голоса. Конечно же, она была худенькой и стройной, других Маркиз до пантомимы не допускал. Но это была девочка на заднем плане. Подружка Инессы, ее тень, ее фон, ее оруженосица? Или, как часто получается в таких дуэтах, Инесса была вывеской Нади, ее голосом, ее боевым слоном?

Скандал из-за кошелька затеяли Надя и Инесса. Кто вообще додумался подсунуть его Кате? Обе сразу?

На проходной у телефона уже стояла очередь.

Артем сунулся в директорский кабинет – было заперто. Бухгалтерия и подавно была под замком – рабочий день кончился. Телефон, телефон… Люся еще на работе… Не изобретет ли чего Люся? Гридман с большим интересом на нее поглядывал! Как это она говорила про вокзального вора и удостоверение без фотографии?

Напротив цирка, возле длинного магазина, торцом стоял дом, и вдоль торца понавешали телефонных кабинок. Артем вышел, обогнул припаркованные машины и направился к автоматам.

Стоило ему найти взглядом пустую кабинку, стоило сделать к ней два шага – непонятно откуда возник Кареев.